Feed aggregator
Muriel Barbery, «Thomas Helder», Patrick Bard, «Le secret de Mona»
Полочка 008/120, пришёл в библиотеку за несколько минут до закрытия, нашёл нужную полочку, увидел знакомой имя (Muriel Barbery — автор «L’Élégance du hérisson», о которой я помнил только то, что читалось легко, всем нравилось, а мне показалось прекрасным подталкиванием читателя к снобскому отношению к окружающим. Эта же книга оказалась какой-то «ватной» (в лучшем смысле этого слова), когда каждая фраза нарочно сделана такой вязкой, чтобы ты продирался сквозь неё, к концу забывая её начало. Стиль наверняка прекрасно подходит к содержанию — похороны посреди снегопада, да и сделано прекрасно — никаких диалогов, всё в косвенной речи, причём часто ты только в середине фразы понимаешь, что «микрофон» перешёл уже к другому персонажу. Одним словом, наверняка хорошая книга, но явно не под моё настроение: я хочу читать много и быстро — бросил, взял на той же полочке следующую.
Patrick Bard, «Le secret de Mona». Во-первых, это была книга с автографом для нашей библиотеки. Посреди автографа перестала писать ручка — так и представляешь себе эту нелепую сцену, когда автор и так чувствует себя странно, подписывая не кому-то, а чему-то, а тут ещё ручка не пишет, все бегают, ищут замену, автор пытается понять, с какого места начинать обводить не прописавшийся текст — бррр... Во-вторых, мы завтра с Анечкой едем в велопоход, попытаемся доехать до Mont-Saint-Michel. Стартуем в Шартре (до него мы уже несколько раз на велосипедах доезжали), я поделился этой информацией с живущей в Шартре коллегой, говорю: первая остановка в какой-то деревне, Nogent-чего-то-там. На что она мне сказала, что все жители Шартра прекрасно знают, где находится Nogent-le-Rotrou, а также объяснила куда мне пройти с моим столичным снобизмом. Так вот, в книге действие начинается в Nogent-le-Retrou — однозначно, надо брать!
Книга хорошая, тема французской бедности. Семья без отца, с бестолковой матерью, главной героине 17 лет, они живут даже не в этом вот Nogent-le-Retrou, он для них — райцентр, куда нужно ехать, если что-то случилось. Каждая глава книги — как бы рассказ / интервью / допрос какого-то персонажа, постепенно раскрывающая читателю происходящее, раскручивая его по спирали (книга начинается с машины, не простоявшей 4 секунды на стопе — заканчивается чуть ли не трупами — я регулярно вспоминал Веллера с его гениальным рассказом «Колечко», когда за каждым поворотом открывается совсем новый взгляд на описываемую ситуацию). У каждого персонажа явно свой голос (обожаю такое): девочка говорит как гопник-подросток, жандарм — казёнными фразами, мэр деревни — нормальный дед, которого время от времени клинит на стандартные бюрократические словосочетания и т.п.
Тема книги: что такое жить во Франции, когда у тебя нет денег от слова «совсем», и при этом нет ни мозгов ни мотивации, чтобы как-то из этой ситуации выползти. Понятно, что в этой ситуации общество может принять точку зрения Дарвина: лузеры нам не нужны, пускай дохнут. Но французское общество давно уже приняло другую точку зрения (я помню, как в 1998-1999 мне бросался в глаза этот контраст, когда ты сравниваешь не вершки — ночная жизнь в Москве не сильно уступала парижской, а корешки — бабушки возле парижского метро не торговали остатками былой роскоши), поэтому здесь никто с голода не умирает. Но жить без денег всё равно тошно, конечно. Особенно, когда тебе 17 лет — ты уже почти взрослый, но возможностей у тебя никаких, потому что ты ещё ребёнок.
Книга не по настоящим событиям (автор в послесловии это прямо проговаривает, уточняя, что это могло произойти в любой точке Франции, конкретную деревню он выдумал, а поместил её рядом с Nogent-le-Retrou исключительно потому, что ну надо же где-то было её поставить), но по правдоподобным. Персонажи книги регулярно срываются в «а вот кстати, в прошлом году было...» — и автор пишет, что все эти рассказы он набрал, разговаривая с нестоящими жандармами, мэрами, социальными работниками. Во время «жёлтых жилетов» он тусил на их перекрёстках, разговаривал, слушал, набирал истории.
Вообще, конечно, очень полезная тема. Мы с Анютой буквально на днях в очередной раз прошлись по недавней отмене закона о постепенном ограничении проезда старых машин вокруг Парижа. В двух словах — zone à faibles émissions: с 2019 году для въезда в Париж нужна была vignette écologique, показывающая уровень загрязнения твоей машины, и было расписание, до какой даты какая машина может туда въезжать — с этого года, например, машины Crit’Air 3 и хуже в Париж въехать не могут. Весной этого года депутаты проголосовали отмену всей этой системы — закон пока что не вступил в действие, но явно скоро вступит. Так вот, мы с Анечкой, понятное дело, повздыхали на тему того, что закон правильный, направление правильное, и как нам жаль видеть такой откровенный регресс. А потом перешли на разговор о том, что общество может двигаться только с какой-то достаточно ограниченной скоростью, иначе у него будет возникать ощущение насилия и несправедливости. Что какие-то «мальчики в розовых штанах» указывают ему, как надо жить. И как следствие, мы все огребём реакцию, причём потенциально достаточно жёсткую. Тут тебе и Трамп (Америка двигалась в правильную, с моей точки зрения, сторону в вопросах прав человека, но наверняка слишком быстро для среднего американца, не привыкшего до конца выговаривать слово «гомосексуализм»), тут тебе и Путин (очевидно, что нынешняя война — это всего лишь следствие следствия «самой большой геополитической катастрофы XX века», когда страна развалилась очевидно быстрее, чем были способны переварить это её жители), ну и французская современная политика туда же. Взять те же машины: понятно, что надо что-то делать, понятно, что лично нам очень просто сделать практически всё, что угодно (мы машины меняем раз в 9 месяцев, каждый раз — только с конвейера), но нужно постоянно в голове держать не только «ой, как нам повезло», но и какие-то реалистические сценарии для тех, кому «не повезло» так, как нам. Героиня книги ездит на убитой Twingo, которая проходит техосмотр исключительно потому, что при контроле знакомые мастера закрывают глаза на целый список проблем. И когда эта Twingo сдохнет — об этом герои боятся даже думать, потому что другую машину они не купят никогда, а переехали они в такую дыру, где транспорта нет и не будет — зато жильё доступное, потому они туда и переехали. И тут мы такие на белом коне, объясняем им про судьбу белых мишек и глобальное потепление. Понятно, что мы можем продавить наше решение. Но понятно же, что они сначала будут нас ненавидеть, а когда придут к власти, они постараются откатить все наши законы так, что нынешнее состояние нам раем покажется («drill, baby, drill»).
Patrick Bard, «Le secret de Mona». Во-первых, это была книга с автографом для нашей библиотеки. Посреди автографа перестала писать ручка — так и представляешь себе эту нелепую сцену, когда автор и так чувствует себя странно, подписывая не кому-то, а чему-то, а тут ещё ручка не пишет, все бегают, ищут замену, автор пытается понять, с какого места начинать обводить не прописавшийся текст — бррр... Во-вторых, мы завтра с Анечкой едем в велопоход, попытаемся доехать до Mont-Saint-Michel. Стартуем в Шартре (до него мы уже несколько раз на велосипедах доезжали), я поделился этой информацией с живущей в Шартре коллегой, говорю: первая остановка в какой-то деревне, Nogent-чего-то-там. На что она мне сказала, что все жители Шартра прекрасно знают, где находится Nogent-le-Rotrou, а также объяснила куда мне пройти с моим столичным снобизмом. Так вот, в книге действие начинается в Nogent-le-Retrou — однозначно, надо брать!Книга хорошая, тема французской бедности. Семья без отца, с бестолковой матерью, главной героине 17 лет, они живут даже не в этом вот Nogent-le-Retrou, он для них — райцентр, куда нужно ехать, если что-то случилось. Каждая глава книги — как бы рассказ / интервью / допрос какого-то персонажа, постепенно раскрывающая читателю происходящее, раскручивая его по спирали (книга начинается с машины, не простоявшей 4 секунды на стопе — заканчивается чуть ли не трупами — я регулярно вспоминал Веллера с его гениальным рассказом «Колечко», когда за каждым поворотом открывается совсем новый взгляд на описываемую ситуацию). У каждого персонажа явно свой голос (обожаю такое): девочка говорит как гопник-подросток, жандарм — казёнными фразами, мэр деревни — нормальный дед, которого время от времени клинит на стандартные бюрократические словосочетания и т.п.
Тема книги: что такое жить во Франции, когда у тебя нет денег от слова «совсем», и при этом нет ни мозгов ни мотивации, чтобы как-то из этой ситуации выползти. Понятно, что в этой ситуации общество может принять точку зрения Дарвина: лузеры нам не нужны, пускай дохнут. Но французское общество давно уже приняло другую точку зрения (я помню, как в 1998-1999 мне бросался в глаза этот контраст, когда ты сравниваешь не вершки — ночная жизнь в Москве не сильно уступала парижской, а корешки — бабушки возле парижского метро не торговали остатками былой роскоши), поэтому здесь никто с голода не умирает. Но жить без денег всё равно тошно, конечно. Особенно, когда тебе 17 лет — ты уже почти взрослый, но возможностей у тебя никаких, потому что ты ещё ребёнок.
Книга не по настоящим событиям (автор в послесловии это прямо проговаривает, уточняя, что это могло произойти в любой точке Франции, конкретную деревню он выдумал, а поместил её рядом с Nogent-le-Retrou исключительно потому, что ну надо же где-то было её поставить), но по правдоподобным. Персонажи книги регулярно срываются в «а вот кстати, в прошлом году было...» — и автор пишет, что все эти рассказы он набрал, разговаривая с нестоящими жандармами, мэрами, социальными работниками. Во время «жёлтых жилетов» он тусил на их перекрёстках, разговаривал, слушал, набирал истории.
Вообще, конечно, очень полезная тема. Мы с Анютой буквально на днях в очередной раз прошлись по недавней отмене закона о постепенном ограничении проезда старых машин вокруг Парижа. В двух словах — zone à faibles émissions: с 2019 году для въезда в Париж нужна была vignette écologique, показывающая уровень загрязнения твоей машины, и было расписание, до какой даты какая машина может туда въезжать — с этого года, например, машины Crit’Air 3 и хуже в Париж въехать не могут. Весной этого года депутаты проголосовали отмену всей этой системы — закон пока что не вступил в действие, но явно скоро вступит. Так вот, мы с Анечкой, понятное дело, повздыхали на тему того, что закон правильный, направление правильное, и как нам жаль видеть такой откровенный регресс. А потом перешли на разговор о том, что общество может двигаться только с какой-то достаточно ограниченной скоростью, иначе у него будет возникать ощущение насилия и несправедливости. Что какие-то «мальчики в розовых штанах» указывают ему, как надо жить. И как следствие, мы все огребём реакцию, причём потенциально достаточно жёсткую. Тут тебе и Трамп (Америка двигалась в правильную, с моей точки зрения, сторону в вопросах прав человека, но наверняка слишком быстро для среднего американца, не привыкшего до конца выговаривать слово «гомосексуализм»), тут тебе и Путин (очевидно, что нынешняя война — это всего лишь следствие следствия «самой большой геополитической катастрофы XX века», когда страна развалилась очевидно быстрее, чем были способны переварить это её жители), ну и французская современная политика туда же. Взять те же машины: понятно, что надо что-то делать, понятно, что лично нам очень просто сделать практически всё, что угодно (мы машины меняем раз в 9 месяцев, каждый раз — только с конвейера), но нужно постоянно в голове держать не только «ой, как нам повезло», но и какие-то реалистические сценарии для тех, кому «не повезло» так, как нам. Героиня книги ездит на убитой Twingo, которая проходит техосмотр исключительно потому, что при контроле знакомые мастера закрывают глаза на целый список проблем. И когда эта Twingo сдохнет — об этом герои боятся даже думать, потому что другую машину они не купят никогда, а переехали они в такую дыру, где транспорта нет и не будет — зато жильё доступное, потому они туда и переехали. И тут мы такие на белом коне, объясняем им про судьбу белых мишек и глобальное потепление. Понятно, что мы можем продавить наше решение. Но понятно же, что они сначала будут нас ненавидеть, а когда придут к власти, они постараются откатить все наши законы так, что нынешнее состояние нам раем покажется («drill, baby, drill»).
Categories: Friends