Friends

Несколько англоязычных шуток для школьников

Почему инопланетяне не посещают нашу Солнечную систему?
Отзывы так себе — всего одна звезда.


Вы слышали о человеке, который охладил себя до абсолютного нуля?
Сейчас с ним все 0K.

Ученые обнаружили ген застенчивости. Они бы нашли его и раньше, но он прятался за двумя соседними генами.

Почему бактерии не прошли тест по математике?
Они думали, что умножение — это то же самое, что и деление.

Я бы рассказал вам анекдот про химию, но боюсь, что не дождусь реакции.

Вот мы и дожили до того времени, когда лозунг «Зима близко» потерял свою актуальность в России. Зима пришла. С лютыми морозами, убивающими все живое.

Я знаю многих людей, у которых сейчас опускаются руки. Которые думают о несчастной России, управляемой уродами, умеющими только гадить — и своим гражданам и всем соседям. На любую проблему отвечающими бомбардировкой Воронежа. А может быть это место проклято и здесь никогда не получится построить нормальную страну?


Рефлексия и самоедство — это нормально. Только если не заниматься этим постоянно. Через это проходили практически все народы. Возможно, раньше кто-то из австралийцев думал — Господи, ну разве возможно построить нормальную страну из каторжников? Возможно, кто-то из поляков раньше думал — да что же мы за люди такие, что никак не можем построить свою страну — сколько разделов Польши было, все время мы под кем-то — то под немцами, то под русскими, может быть это место проклято? Британцы, португальцы, испанцы возможно терзали себя мыслями — да что же это такое, построили ведь великие империи, над которыми никогда не заходило Солнце и все это потеряли. Может быть руки у нас не из того места растут? У немцев колоссальный комплекс вины — да что же мы за люди такие, сколько горя мы принесли всему миру своими попытками построения Рейха. Может быть это место проклято?

Разумеется, ничего не потеряно ни для Австралии, Польши или Германии. Ничего не потеряно и для России. Прошлое, конечно важно, но гораздо важнее настоящие. То, что вы делаете прямо сейчас. Все у нас получится. Мы сможем построить нормальную страну. И жить в эту пору прекрасную доведется и вам и мне. С наступающим всех.
Spring is coming

Интересная идея — подойти к изобретению новых разновидностей еды с инженерной точки зрения.


Автор популярного подкаста о еде The Sporkful Дэн Пашман представил новую форму идеальной пасты, которую разрабатывал три года. Он часто критиковал спагетти, к которым из-за их формы соус плохо «прилипает».

Новая форма получила название «каскателли», в переводе с итальянского — «маленькие водопады».

Гофрированная поверхность позволяет лучше держаться соусу, удлиненная форма удобна для накалывания вилкой, а использование прямых углов «создает сопротивление» при любом укусе.

Не знаю, как вам, а мне нравится новый законопроект о лишении гражданства за тяжкие преступления против государства. Это хорошая идея, освященная авторитетом древнегреческой демократии — не допустить тирании.


Только лишение гражданства должно происходить не указом президента, а общенародным голосованием. Любой человек, против которого проголосует более одного миллиона россиян, немедленно перестает быть гражданином России. И первым российского гражданства лишится сам Путин. Именно за тяжкие преступления против государства — узурпация власти, создание команды убийц, развязывание агрессивной войны, уничтожение Конституции и т.д.

Представляете, сколько проблем сразу решится? Очень правильный законопроект. Даешь остракизм!

Один из экспонатов музея Международного Мемориала — платье Валентины Антоновой.

Историк древнерусского искусства Валентина Ивановна Антонова была арестована по политическим обвинениям в октябре 1938 года. Задержание происходило в театре. Целый год, пока длилось следствие, это «театральное» платье было единственной одеждой Валентины Ивановны. Платье изнашивалось. Приходилось штопать и латать заплатами из подручных материалов: случайных лоскутов ткани и вафельных полотенец. На изнанке насчитывается более 20 различных заплат и почти десяток цветов ниток для штопки.


p.s.
На сегодняшнем позорном процессе прокурор сказал: «Почему мы, потомки победителей, должны стыдиться и каяться, вместо того чтобы гордиться славным прошлым?»

Помилуйте, господин прокурор, ну какой же вы «потомок победителей»? Вы — потомок палачей.

Интересна история происхождения термина «Латинская Америка». Его ввел в употребление Наполеон III, у которого были большие (наполеоновские) планы на расширение империи за счет заокеанских колоний. До этого, как правило, Латинская Америка называлась Испанской Америкой, а это название мешало Франции право претендовать на новые земли.


А вот термин "Латинская" был относительно нейтрален и включал в себя и Францию.

Мне кажется, что эта история с переименованием хорошо рифмуется с вытаскиванием из каморки термина "Новороссия".

"Новая газета" пишет про диктатуру социальных сетей, цифровое Сопротивление и про наш проект Пост-платформ (предыдущие пост раз, два, три, четыре)

Несколько цитат из статьи, которую стоит прочесть целиком:

На наших глазах буквально за несколько лет в Сети выросла цифровая диктатура. Она стремительно укрепляется и по части единомыслия и конформизма в ближайшем будущем грозит затмить собой многие бывшие и существующие тирании. Даже у себя в FB ты должен писать только то, что не вызовет недовольства Неизвестного Тролля или Неведомого Сисадмина.

Facebook, Google, Twitter манипулируют выдачей информации, пессимизируя одни источники, оптимизируя другие и вовсе запрещая третьи. «Если новости нет в телевизоре, ее не существует».


Немудрено, что параллельно цифровой диктатуре растет цифровое сопротивление: программисты и предприниматели ищут, как вернуть Сети свободу. Самое удивительное, что довольно активным участником «освободительного» процесса является Евросоюз, которому не нравится триумф американских платформ и который поэтому — удивительный поворот сюжета! — финансирует самые разные инициативы по уничтожению цифровых монополий.

Проект Тима Бернерса-Ли, который должен противостоять этому античеловеческому феномену, называется Solid (Social Linked Data). Его цель — децентрализовать Сеть и «радикально пересмотреть способ, которым сейчас работают в Сети приложения, с тем, чтобы передать данные владельцам и улучшить конфиденциальность».

Смысл Solid очень прост. Представим себе, что вы пишете в социальной сети. Любой — Facebook. Twitter и т.д. Кому физически принадлежит написанное вами? Facebook. Оно размещено на серверах Фейсбука, оно поддерживается софтом Фейсбука, и поэтому, собственно, Фейсбук может снести вами написанное в любой момент. Ваш труд и капитализирует Фейсбук. Как пролетариат у Маркса: вы создаете для FB прибавочную стоимость, не владея при этом средствами производства.

Solid — это когда у вас есть свой собственный Solid-сервер, на котором вы все это размещаете. Никто не может вас забанить. Никто не может у вас ничего снести. Оно — на вашем сервере. Это в значительной степени возвращает нас к ситуации Web 1.0, когда у вас была личная страничка, про которую никто не знал. Только здесь все наши странички оформлены по довольно гибкому стандарту. И, конечно, солид-сервер необязательно должен принадлежать человеку. Он может быть у газеты. У финансового проекта. У кружка по занятию греблей.

Идей тут будет, несомненно, много, я расскажу про одну, которая мне очень нравится. Это идея Алекса Турского, основателя сервиса популярных путеводителей izi.Travel.

Турский предлагает добавить к солид-серверу еще несколько вещей. Во-первых, криптографию, которая позволит вам сделать этот сервер, грубо говоря, эквивалентом вашей электронной подписи. Когда вы пишете в FB, у вас есть пароль и логин. А от другой Сети у вас другой пароль. А от почты — третий. А от банка — четвертый. И т.д. и т.п. И всех их надо где-то записать, перепроверить, не запутаться. А теперь представьте себе, что у вас всего один криптоключ для всех приложений, которые хранит ваш личный solid-сервер. И вам не надо каждый раз ломать голову, как зайти туда и как зайти сюда. Вы спросите, а что будет, если ключ украдут? А что будет, если у вас украдут банковскую карточку? То же самое. Вы немедленно звоните и блокируете пароль, а вам выдают новый.

Во-вторых, на солид-сервере (вашем личном или газеты, или проекта) должны храниться не только ваши данные/тексты/записи/события, но и чужие оценки этих текстов и событий, криптографически подписанные. Это — ваш персональный жизненный рейтинг. Ваша электронная карма. Хорошая электронная карма (как в Китае) помогает взять кредит в банке. Плохая — мешает. И т.д.
Вы скажете: какой ужас! А что будет мешать троллям прийти к вам на солид-сервер и насыпать дизлайков? То-то и оно. Дело в том, что вес оценки, которую вы кому-то даете, зависит от вашей собственной электронной кармы.
Это уничтожает профессию тролля на корню. Анонимность в Сети при этом сохраняется.

Нельзя будет в день демонстрации в пользу Навального первой новостью выдавать статьи кремлевских троллей, как это делал Яндекс.

Турский называет такой подход «постплатформами», потому что он сочетает преимущества личного сайта (твоя информация и твои тексты принадлежат тебе, никто не может их забанить и снести) с преимуществами поисковых машин, социальных сетей и агрегаторов новостей.

Потому что — подчеркиваю — в этой системе платформы, как агрегаторы, остаются. Они очень ценны. Просто они начинают конкурировать между собой. За ваши данные. Фейсбук не может вас забанить, потому что ваш пост лежит на вашем сервере. Если он вас забанил, вы открываете другую платформу (Фейсбук-25, стартап из ЮАР) и видите все то же самое. Вам даже логин новый не надо заводить. И, кстати, если вас забанили — вы кидаете Фейсбуку черный шар и ухудшаете его собственную е-карму (у него же она тоже есть!).

Если такая революция произойдет, то стоимость Facebook с 1 трлн дол. рухнет в десятки раз. Из монополиста он превратится всего лишь в одну из конкурирующих систем, показывающих не принадлежащий ей контент.

Идея е-кармы — то есть фактически оцифровывания человека, снабжения его постоянным цифровым паспортом, где в конечном итоге фиксируется всё — его болячки, увлечения, пристрастия, когда он перешел улицу на красный свет и в каком году получил двойку по биологии или срок за вооруженное ограбление, — звучит довольно пугающе. Она де-факто уже реализована в Китае. И может служить предметом для бесконечных злоупотреблений со стороны Большого Брата.

Но тут можно возразить, что ваша е-карма уже и так собирается. Как только вы прокатитесь на такси, таксист вас отрейтингует. Как только вам поставят лайк, FB вас отрейтингует. Вы не получите кредит в банке, пока с вас не сойдет семь потов, и вы не предоставите банку 777 бумаг, которые в конечно счете и слагаются в е-карму, которую в новой системе можно будет предоставить банку с помощью одного клика. У вас нет выбора — получать е-карму или нет. Мы можем только выбирать, где она будет храниться: у государства, корпорации или лично у вас на солид-сервере.

Про подлетное время. Из истории предвоенной пропаганды.

Какая опасность угрожает беззащитной Германии от коварной Чехословакии.

Получил много комментариев о том, что русские хотят новой войны с Украиной — вспомните, дескать, как все радовались аннексии Крыма.

Это и правда и неправда одновременно.
Почему это правда.


Действительно, многим в 2014 году казалось, что восстановлена историческая справедливость. Точно так же немцы после проигранной радовались аншлюсу с Австрией. Встаем с колен! Как похорошел Берлин при Шпеере! Да черт с этими договорами, но Крым ведь на самом деле наш, да? Да у меня родственники в Севастополе живут — там все были за присоединение к России. Если Крым — это Украина, то почему тогда подавляющее большинство украинских военных и полицейских начали служить России и т.д.

А теперь, почему это неправда. В начале любой войны, которая кажется маленькой и победоносной, большинство всегда за войну. Потому, что большинство всегда ошибается и не умеет просчитывать ситуацию хотя бы на два хода вперед.

Перед Первой Мировой войной в России был невиданный патриотический подъем. Когда император выступил с речью с об объявлении войны, слушавшая его толпа упала на колени. Народ и власть были едины в своем желании воевать: 96% призывников пришли на сборные пункты. Разобьем немцев, Босфор и Дарданеллы будут нашими. «Бог, Царь и народ! — и победа обеспечена»

Сатирический журнал «Забияка» рекомендовал установить для проживающих в России немцев специальную форму одежды с надписью «Подлец». Делалось это для того, чтобы каждый мог вовремя плюнуть немцу в «харю». Тот же журнал шутливо советовал не лечить немцев в русских больницах, а вместо воды давать им касторку.

В Петербурге толпа патриотов сожгла немецкое посольство. Дума безропотно приняла военный бюджет. Ликовавшие горожане развернули против ненавистных немцев волну погромов. Лавочники с подозрительно похожими на немецкие фамилиями вывешивали на витринах объявления: «Это не немецкая, а еврейская лавка».

Российские граждане немецкого происхождения десятками потянулись в полицейские управления и управы - менять фамилии. Переименовали названный вообще-то на голландский, а не на немецкий манер Петербург в Петроград (а хотели - в Свято-Петроград) и чуть не превратили бутерброд в сэндвич. Струве писал в ноябре 1914 года: «Война сильнее всяких проповедей учит нас патриотизму. Мы ощутили себя в войне нацией и государством, русскими и Россией».

И точно такой же взрыв патриотизма произошел и в Германии. Он получил название «Августовское воодушевление» (Augusterlebnis). Победа над Францией и Великобританией, «коварным Альбионом», извечным врагом Германии, которой так жаждали немцы, стала для них вопросом национальной гордости.

Томас Манн называл войну «очищением» и расставанием с «сытым мирным временем». Националистически настроенные немцы сравнивали войну с «очищающим закаливанием для нации». Богословы придавали войне религиозную святость. Интеллектуалы, которые всегда сторонились толпы, теперь стали патриотами.

Макс Вебер писал об «этой великой и великолепной войне» и о том, что славно быть её очевидцем, но горько не иметь возможности пойти на фронт.

4 октября 1914 года под заголовком «К культурному миру» был опубликован «Манифест 93» — открытое письмо 93 немецких интеллектуалов в защиту действий Германии в начинающейся Первой мировой войне:

Мы, представители немецкой науки и искусства, заявляем перед всем культурным миром протест против лжи и клеветы, которыми наши враги стараются загрязнить правое дело Германии в навязанной ей тяжкой борьбе за существование. События опровергли распространяемые слухи о выдуманных немецких поражениях. Тем усерднее сейчас работают над искажениями и выдумками. Против них поднимаем мы наш громкий голос. Да будет он вестником истины. Неправда, что Германия повинна в этой войне. Её не желал ни народ, ни правительство, ни кайзер. С немецкой стороны было сделано все, что только можно было сделать, чтобы её предотвратить...
...Неправда, что война против нашего так называемого милитаризма не есть также война против нашей культуры, как лицемерно утверждают наши враги. Без немецкого милитаризма немецкая культура была бы давным-давно уничтожена в самом зачатке. Германский милитаризм является производным германской культуры, и он родился в стране, которая, как ни одна другая страна в мире, подвергалась в течение столетий разбойничьим набегам. Немецкое войско и немецкий народ едины.
––––––
Но так бывает только в начале. Даже дураки быстро умнеют. Подлая война с Украиной, развязанная Путиным, продолжается уже дольше, чем Вторая Мировая. Никакого народного воодушевления сейчас не будет. Не будет и небывалого подъема рейтинга, на что так надеются в Кремле. А будет поток гробов, закручивание гаек и резкое обнищание населения. Если Россия все-таки начнет новую бойню, ее ждет сокрушительное поражение.

Письмо в Daily Telegraph от 26 февраля 1913 года:

Сэр,

Кажется, все согласны с необходимостью положить конец бесчинствам суфражисток; но никто не знает — как именно. Есть только два способа сделать это. Любой из них будет эффективным.


1. Убейте всех женщин в Соединенном Королевстве.
2. Дайте женщинам право голоса.

С уважением,
Берта Брюстер

via

Читаю многочисленные обсуждения "главного" вопроса — что должна делать Америка, если Путин начнет массированное вторжение в Украину. И понимаю, что главный совершенно другой вопрос — что должна делать Россия, если безумный параноик начнет войну. Настоящая Россия. Нормальная страна. Не путинская.


И понимаю, что одиночных пикетов совершенно недостаточно. Ответ России на путинскую агрессию должен быть страшным. Именно ответа россиян, а не Америки, должен бояться Кремль. Если в стране есть граждане, а не послушные бюджетники и широкие народные массы.

Прежде всего должно начаться Сопротивление. Нужен не мирный митинг, который легко разогнать, а общенациональная забастовка. Отказ солдат и офицеров исполнять преступные приказы. Отказ граждан платить налоги и оплачивать кредиты — эти деньги идут на войну. Кремль должен бояться России, а не Америки. Если такая страна еще существует.

Наказание за кощунство в сегодняшней России суровее, чем сто лет назад.


В начале ХХ века за него карали арестом от трех недель до трех месяцев или, если кощунство считали ужасным, тюремным заключением на срок от четырех до восьми месяцев. Однако суды приговаривали обвиняемых к срокам наказания ниже нижнего предела. Так, в 1911 году студент Деменков на вокзале прилюдно прикурил сигарету от лампады, за что получил наказание в две недели ареста.
via

Еще один интересный экспонат из этнографического музея Тбилиси. Думаю, что это слишком просто для загадки. Должны знать все.

Очевидно, что крайне сомнительный закон об оскорблении памяти ветеранов — это переделка церковной концепции святости. А я не понимаю, что такое святое, в какой момент вещь становится святой и зачем вообще это нужно?

Вот строится архитектурное сооружение. Потом над ним ставится крест и это здание вдруг становится святым. А потом еще и "намоленным". А почему тогда не святы музей, библиотека или обсерватория?


Вот есть полиграфическая продукция. Печать в четыре краски. Если это афиша Стаса Михайлова — это просто портрет. А если это портрет ветерана — то вокруг него вдруг появляется ореол святости. Почему? И в какой момент?

Для меня нищета ветерана — это вещь в тысячу раз более отвратительнее, чем осквернение его портрета.

Я правда не понимаю, в чем разница — нагадить в церкви, нагадить в музее, нагадить на портрет ветерана или нагадить в лифте. Это все — гнусное хулиганство. Но почему лифт менее свят, чем храм? Или все в мире святое или ничего не свято.

p.s.
Обязательно ведь найдется какой-нибудь комментатор, который скажет что-то типа: А вот если на могилу твоих родителей кто-нибудь нагадит, как ты к этому отнесешься, а? С чувством праведной ненависти. С дрожанием ноздрей.

Родные мои, если вам так хочется, давайте я вас провожу на могилу моей мамы и дам вам на нее нагадить. Уберу все за вами. Накормлю вас и поговорю с вами. Только бы умерить ваш праведный гнев. Не надо никого сажать за осквернение святого.

Загадка из этнографического музея Тбилиси.
Для чего в XIX веке в крестьянском быту использовались подобные устройства, похожие на курительные трубки?
Они были двух видов — с круглыми или овальными отверстиями.
Около 15 см в длину. Отверстие сквозное, как и в трубке (но это не трубка).

Комментарии скрываются
Ответ завтра

Ответ на предыдущую загадку
Все загадки в журнале можно посмотреть по тегу загадки

Через несколько минут должны запустить телескоп Уэбба. NASA пишет, что чувствительность его такова, что он может уловить тепловой след от полета шмеля на расстоянии от Земли до Луны.
Значит, нас ждут новые открытия

Из книги воспоминаний сына Ренуара, режиссера Жана Ренуара:

Крестьянин в окрестностях Лиможа, если не считать кое-какие мелочи в одежде и орудиях, обрабатывал свою землю примерно так же, как его предок времен Верцингеторига. Париж насчитывал 1 200 000 жителей: освещались масляными лампами; воду для стола и мытья развозил водовоз; те, кто победнее, ходили к фонтану. Только что был введен электрический телеграф, но его применение еще не вышло из стадии экспериментирования. Отапливались, разжигая в каминах дрова. Трубы чистили подростки из Оверни: они залезали в трубу, носили на голове цилиндр, а за пазухой сурка.


Сахар продавали в «головах»: дома их разбивали зубилом и молотком, откуда и сохранилось выражение «бить сахар». Когда тушили пожар, по цепочке передавали друг другу ведра с водой. Не было сточных ям, по той простой причине, что не было канализации. В обиходе прочно царствовал ночной горшок. Богатые люди не без сожаления и далеко не везде начали расставаться со стульчаком.

Овощи выращивали на огородиках позади дома или покупали у огородника по соседству. Вино подавали в кувшинах; бутылки считались роскошью; их выдували подростки на стекольных фабриках — многие из этих молодых людей умирали от чахотки — не было двух бутылок одинаковой емкости. Мясники резали скот у себя во дворе или возле лавки; хозяйки, приходившие за котлетами, оказывались перед жрецом в фартуке и с руками, залитыми кровью. Нельзя было не знать, что силы и удовольствие, получаемые благодаря мясу животных, оплачивались страданием и смертью. Обезболивания не знали, были неизвестны микробы и антисептика; женщины рожали в муках, по завету Создателя.

Бедные женщины кормили детей грудью, а состоятельные нанимали кормилицу, украсив ее голову разноцветными лентами. Кормилицы нередко больше заботились о собственном ребенке, в ущерб богатенькому, и тот рос бледным, что считалось признаком изысканности и привилегией аристократов. Светские дамы болели легочными болезнями, кашляли. Полная грудь и здоровый цвет лица признавались дурным тоном: такую роскошь могли себе позволить лишь крестьянки.

Никаких широко распространенных видов спорта не существовало. Бедные играли в мяч и бегали за девушками, богатые ездили верхом. Курильщики вертели сигаретки. Замки, рессоры экипажей, инструменты, перила лестниц ковались вручную. Ремесленники жили в помещении над мастерской: никто не совершал длинных поездок в метро, чтобы попасть на работу. Не существовало и вальцовых мельниц.

Рабочие работали по двенадцать часов и, получали за это полтора франка. Дюжина яиц стоила одно су и насчитывала тринадцать штук. Су представлял порядочную ценность: он делился на четыре лиара, а за один лиар давали половину сдобной булочки; дамы «порядочного» круга, выходя из церкви после мессы, давали по лиару своим бедным. Респектабельность той, которая бы стала подавать по целому су, была бы поставлена под сомнение. Ее заподозрили бы в желании присвоить чужую собственность, поскольку нищий служил предметом личного украшения, наравне с веером, шелковым зонтиком или кружевными митенками.

Патефонов не было; состоятельные люди, если любили музыку, должны были ездить в концерты; они могли учиться игре на фортепьяно; бедняки играли на грошовой дудочке и распевали песенки Беранже. Летом в беседках трактирчиков возле застав Парижа простой народ танцевал под пиликанье одного скрипача или нескольких музыкантов; канкан был излюбленным танцем предместьев; буржуазия только что открыла па вальса — церковь неодобрительно взирала на это новшество.

Продолжительность жизни во Франции составляла в среднем тридцать пять лет. Несмотря на наполеоновские бойни, население Франции было многочисленнее, чем в других западных странах. За пятнадцать лет до этого был завоеван Алжир; арабы обожали герцога Омальского. Александр Дюма добился блестящего триумфа своим спектаклем «Наполеон» в театре у Порт-Сен-Мартен. Этот театр занимал помимо своего нынешнего помещения еще и зал «Ренессанс» и вмещал до четырех тысяч зрителей; представление «Наполеона» шло три вечера подряд.

Не существовало кино; не было ни радио, ни телевидения. Не было, наконец, фотографии. Буржуа, пожелавший иметь свой портрет, обращался к художнику, как и торговец, которому хотелось украсить картиной салон своей лавки.

Таков был мир в тот день, когда мой отец в 1845 году вышел из лиможского дилижанса, доставившего его в Париж.

Умер Ренуар в 1919 году. За четыре года до этого я получил свидетельство пилота авиации. Мы узнали снаряды большой Берты, воздушные бомбардировки, удушливые газы. Деревни начали пустеть за счет роста городов; парижские предместья превратились в ту мерзость, которую мы видим теперь. Рабочие работали на заводах. Овощи в Париж доставлялись с юга и даже из Алжира. У нас был автомобиль; мой отец считал вполне естественным пользоваться им для переездов из Парижа в Ниццу; это путешествие занимало два дня.

Ренуара оперировали, применяя анестезирующие средства. Французы восторгались футболом. Место трактирчиков заняли дансинги. Свершилась коммунистическая революция. Существовал антисемитизм. Газеты выражали тревогу по поводу распространения наркотиков среди молодежи. Узаконился развод. Стали говорить о праве народов на самоопределение. В мире господствовала проблема нефти. В моду вошла психология: немало толков вызывал некий Фрейд. Женщины стригли волосы.

Хозяйки стали охотно пользоваться консервами; говорили: «Зеленый горошек в консервах вкуснее свежего». Был введен подоходный налог. Паспорта сделались обязательными, как и воинская повинность, как и образование. Пожилые господа читали лекции о проблеме юности. Курили готовые сигареты. Юнцы и девицы пятнадцати лет грабили запоздалых прохожих. Дороги покрылись асфальтом. У нас был фонограф, а также проекционный аппарат, при помощи которого мой младший брат демонстрировал отцу фильмы. Пользовались мы и детекторным приемником. В нашем доме было центральное отопление, горячая и холодная вода, газ, телефон, электричество и ванные комнаты.

В 1792 году во Франции впервые использовали гильотину. Толпа зевак пришла посмотреть на казнь вора Николя Пеллетье. Все было очень эффектно — преступника привели к эшафоту в красной рубашке. Гильотина тоже была выкрашена в красный цвет. Казнь прошла очень быстро и толпа осталась совершенно недовольной — людям не хватило развлечений. Повешение, отрубание конечностей или колесование продолжалось гораздо дольше. Недовольные парижане скандировали: «Верните деревянные виселицы!»


p.s.
Каждый раз, когда я сталкиваюсь в сети с комментаторами, одобряющими чудовищно жестокие приговоры российской Фемиды — от «двушечки» за танец в ХХС до четырех лет за осквернение портрета ветерана, я вспоминаю недовольных парижан, которым хотелось побольше мучений.

Хотя совершенно очевидно, что задача правосудия — справедливость, а не демонстрация жестокости. Омерзительно, когда за кражу миллиардов дают условные сроки, а за мелкие проступки — годы тюрьмы.

Странники идут по берегу реки в Саровский монастырь. Безногий ведет слепого за верёвочку, 1903 год.

В 1928 году лорд Артур Понсонби написал книгу о военной пропаганде «Falsehood in War-Time». В ней он выделяет десять основных тезисов, к которым сводится вся военная пропаганда. Смотрим на подготовку России к новой войне с Украиной и пытаемся найти хоть один тезис, который не используют киселевско-скабеевские соловьевы.


1. Мы не хотели войны.
2. Войну развязал наш противник.
3. Наш враг – воплощение дьявола.
4. Наши цели благородны и исключают корысть.
5. Противник постоянно совершает бесчеловечные преступления, мы – лишь изредка и ненамеренно.
6. Враг использует запрещённое оружие.
7. Наши потери незначительны, потери врага ужасающи.
8. Лучшие представители науки и культуры на нашей стороне.
9. Наше дело правое.
10. Только предатели не верят нашим СМИ.

Не все знают, что после ПЦР-теста граждане России должны будут сдать РПЦ-тест (платите ли вы церковную десятину, святите ли куличи, целуете ли иконы во время эпидемии и т.д.)